Освещение общей истории России и народов постсоветских стран в школьных учебниках истории новых независимых государств. /Под ред. А.А. Данилова и А.В. Филиппова. [Доклад.] М., 2009. – 389 с.

Освещение общей истории России и народов постсоветских стран в школьных учебниках истории новых независимых государств. /Под ред. А.А. Данилова и А.В. Филиппова. [Доклад.] М., 2009. – 389 с.

Один из излюбленных вопросов в некогда бесконечном споре «физиков» и «лириков» касался практической пользы такой внешне удаленной от повседневных забот человека науки, как история. Теперь, когда в нашем проникнутом прагматизмом мире «лириков» уже не осталось, а «физики» на глазах превращаются в вымирающе-выезжающий вид, жизнь сама преподнесла ответ на этот вопрос. Оказалось, что вне власти над прошлым не может быть и прочной власти над настоящим. А потому, подчинивший себе настоящее, немедленно стремится приватизировать и прошлое. Наука истории – и есть инструмент для подчинения прошлого.

В докладе, подготовленном группой российских историков, социологов и специалистов в области образования[1] содержатся результаты изучения форм представления общей истории в учебниках для средних школ, написанных в государствах постсоветского пространства.

Изучив содержание 187 школьных учебников (главным образом, на русском языке) из 12 стран СНГ, Прибалтики, а также Грузии (в поле зрения исследователей не попала только учебная литература, изданная в Таджикистане и Туркмении), авторы пришли к неутешительным выводам о том, что различие в интерпретациях прошлого все дальше разводит некогда «братские» народы (С. 242 и др.). Сам по себе этот вывод вполне предсказуем. Интерес представляет не столько это общее умозаключение, сколько детали.

Однако обо всем по порядку. Предварив свое исследование кратким обзором системы преподавания истории в средней школе 9 государств СНГ, Грузии и стран Прибалтики (С. 18 – 23), авторы доклада переходят к оценке их содержания по семи основным параметрам, которые отслеживались применительно к каждому изученному учебнику:

• Происхождение наций и государств. Древность национальной истории;
• Характер первых контактов с Россией и русскими;
• Оценка процесса инкорпорации в состав России;
• Общая оценка периода пребывания в составе дореволюционной России;
• Освещение событий периода революции и Гражданской войны;
• Интерпретация истоков Второй мировой войны; изложение событий Великой Отечественной войны.
• Общая оценка советского периода национальной истории.

Кроме того, отдельно рассматривается вопрос о влиянии перестройки системы преподавания истории в средней школе на изменения в общественном мнении применительно к каждому из названных государств (С. 230 – 241). Для подкрепления аргументации в составленных ими приложениях авторы представляют не только детальную характеристику изученной ими учебной литературы (С. 263 – 284), но и пространную подборку наиболее красноречивых выдержек из текстов учебников, систематизированых по странам и перечисленным выше параметрам (С. 285 – 389).

Во «Введении» (С. 13 – 17) определяются задачи и общие методологические принципы исследования. Авторы опираются, главным образом, на концепцию В.А. Шнирельмана, ключевые идеи которой, в свою очередь, восходят к выводам Б. Андерсона о нациях как «воображаемых сообществах», складывающихся вследствие не столько объективных социально-экономических закономерностей, сколько реализации целенаправленных проектов нациестроительства[2]. Отсюда – пристальное внимание к комплексу факторов, выделенному означенными исследователями. В частности, к утверждениям об особой древности этнической культуры и языка соответствующего народа в целом, и на занимаемой ныне территории – в том числе, стремление идентифицировать этнических предков с каким-либо славным народом, хорошо известным по древним письменным или фольклорным источникам (миф о славных предках), преувеличение степени этнической консолидации в древности и сознательный недоучет роли родоплеменных делений и многокомпонентности формирующейся общности, образ иноземного врага, борьба с которым цементирует этнос и ведет к высокой степени консолидации и др. (С. 15 – 16).

Укрепляющийся национализм, прочные основы которого были заложены в советское время советской же национальной политикой, что называется, уверенно расправляет крылья, ибо теперь уже нечего стесняться. Столь же естественным образом отбрасываются надоевшие штампы о русском «старшем брате». Теперь везде и всюду (за исключением Белоруссии и Армении) он выступает в образе врага, присутствие которого наполняет особым смыслом существование народа, ведущего с ним напряженную национально-освободительную борьбу.

Невозможно не заметить и того, что все интерпретации, пересказываемые авторами доклада, в конечном итоге, служат одной и той же цели – консолидации соответствующих обществ во имя самой консолидации. Вбивая все новые подпорки в основание пресловутой «стабильности», постсоветские элиты, живущие по принципу «после нас хоть потоп», как азартные игроки стремятся выиграть время потому, что, как гласит английская пословица, “time is money, and money is all” («время – это деньги, а деньги – это все»). Ради этой «великой» цели любые средства представляются им подходящими.

Показательно, что авторы доклада не предлагают никакой конкретной программы действий. Кроме, пожалуй, одного – ужаснуться представленной картине. Однако самым страшным из сообщенного ими мне представляются не исторические мифы и домыслы, обретающие характер школьных прописных истин, а данные социологических исследований, представленные на С. 230 – 241. Согласно им, прививка национализмом через школьные учебники, по существу, не достигает своей цели. Нет, все гораздо хуже: граждане постсоветских государств (особенно – молодые) в равной мере забывают и «старую», советскую, и «новую», «национальную», истории. Очевидно, степень подспудного расшатывания социальных связей на макроуровне достигла уже такой высокой степени, что даже лошадиная доза «национального» не способна избавить социальный организм от прогрессирующей анемии.

Выше уже говорилось о том, что власть над настоящим невозможна без власти над прошлым. Но если это верно, то тогда постепенная утрата власти над историей, ощущаемая несмотря на все предпринимаемые усилия, свидетельствует лишь об одном: власть постсоветских элит над настоящим подходит к концу. Вот только этот факт порождает вовсе не удовлетворение, а предчувствие близящейся катастрофы.

Полный текст доклада

[1]  А.А. Данилов, А.В. Филиппов, Д.Я. Бондаренко, А.И. Вдовин. А.Д. Жуков, А.И. Колпакиди, А.А. Краевский, И.В. Никифоров, В.В. Симиндей, А.Ю. Шадрин, Ю.В. Шевцов, В.И. Шептуха